Если фотоконкурсы создаются, значит, это кому-нибудь нужно. Много лет я пишу обзоры, посвященные World Press Photo, и только недавно стал понимать причины того или иного выбора жюри. Часто я искал политическую подоплеку, пытаясь усмотреть определенное влияние на членов жюри. На самом деле, все гораздо проще. "На дурака не нужен нож...". Важно настолько грамотно подобрать судейскую бригаду, чтобы она все сделала сама. Члены жюри World Press Photo приходят уже созревшими, с правильной матрицей, которую они накладывают на конкурсные работы. Они полагают, что выступают глашатаями истинного, доброго и вечного, а по сути, участвуют в игре, правил которой сами не знают. А поскольку конкурс кому-то необходим, значит, шоу будет продолжаться. Вопрос – кому?
Каждый год члены жюри World Press Photo ищут знаковую работу, которая, по их мнению, будет отражать текущий момент в современном мире, станет символом года. Они выбирают не просто хорошую, удачную или даже отличную фотографию, а ту, которая содержит некий гуманитарный посыл.
Для меня ожидание фотографии года World Press Photo уже давно превратилось в обычную угадай-ку. Понимая основные принципы западной идеологии, можно настроиться на определенную волну и спрогнозировать, какая тема в ближайшем конкурсе станет главной.
Знакомство с результатами конкурса для меня всегда становится проверкой, насколько хорошо я понимаю генеральный тренд западной идеологии. Если встречаются российские сюжеты, я смотрю, под каким углом они рассматриваются, как расставлены акценты — на изображении и в комментариях. И только в нейтральных категориях, таких как спорт, природа, можно встретить настоящие шедевры. Наверное, пока.
Вообще идея выбирать знаковую работу хорошая. Однако при этом члены жюри отдают приоритет не фотографии, но своим представлениям о мире (см. выше). Принципиальный момент заключается в том, что на них действительно никто не оказывает давление, они все делают по доброй воле. И часто, как мне кажется, пытаются найти сокровенный смысл там, где его просто нет. Качество самой работы при этом, похоже, не играет вообще никакой роли.
За свою редакторскую практику в фотожурнале я нередко сталкивался в самых разных конкурсах с людьми, которые пытались придумать за фотографа то, о чем он даже и не подозревал. Как говорится, если постараться, в черной квадратной комнате можно увидеть черную кошку. Однако зачем ее искать, если ее там нет? Или члены жюри настолько не разбираются в фотографии, что хотят убедить и нас, и прежде всего себя в обратном?
То, что ключевой темой World Press Photo 2016 (итоги 2015 года) станут беженцы я знал, наверное, когда члены жюри даже не получили приглашение для участия в этом действе. Буквально вижу эту картину. Вот они заходят в зал с бумажными стаканами кофе в руках, здороваются, шутят, кладут на стол айфоны. Неожиданно звучит вопрос (не важно от кого): "Какая должна быть работа победителя?".
Безусловно, все понимают, что на них никто не оказывает давление, что они сейчас будут очень демократично, свободно и беспристрастно обсуждать темы. Но каждого судью изнутри распирает установка: "Мы настолько крутые, что нам доверили расставить акценты в мировой фотографии; от нашего мнения зависит поступательное развитие гуманитарных инициатив". Еще глоток кофе. "Мы должны быть выше общей массы, нам нужно видеть дальше и глубже, чем рядовой зритель. А давайте в этом году выберем...". Собственно, так и рождаются "черные кошки".
Первую черную кошку, жирную,
с лоснящейся шкурой, но чрезвычайно агрессивную, которой сразу захотелось
наподдать ногой по ее толстой заднице, я обнаружил в прошлом году, когда
победителем конкурса World Press Photo 2015 (итоги 2014 года) стала работа с
изображением гей-пары из Санкт-Петербурга — "Jon and Alex". Автор — Мэдс Ниссен/Mads Nissen из Дании:
© Мэдс Ниссен/Mads Nissen (Дания) для Berlingske/Scanpix «Джон и Алекс»/«Jon and Alex».
Победитель World Press Photo 2015
Авторский комментарий к работе: "Life for lesbian, gay, bisexual and transgender (LGBT) people is becoming increasingly difficult in Russia". Звучит как анекдот, что-то вроде "А крокодилу в зоопарке мясо не докладывают...". Я даже не хочу переводить на русский язык, чтобы меня не заподозрили в нетолерантности, ведь каждую русскоязычную фразу можно трактовать по-разному. Готов признаться, что сама работа заслуживает внимания. Но почему она стала победителем?
Вспомним события 2014 года. Олимпиада в Сочи. Госпереворот на Украине. Провозглашение Донецкой и Луганской народных республик. События в Фергюсоне. Санкции и контрсанкции. Трагедия в Доме профсоюзов в Одессе. А что нам говорит уважаемое и беспристрастное жюри World Press Photo? "Life for lesbian, gay, bisexual and transgender (LGBT) people is becoming increasingly difficult in Russia".
Кстати, вы в курсе, что выставка с работами-победителями каждый год совершает мировое турне по 45 странам, демонстрируя экспозиции в 100 (!) городах. Вы можете представить себе, какой бюджет выделяется? Сто, Карл, выставок!.. Все прекрасно знают, что фотографии есть в интернете, их можно посмотреть на айфонах и айпэдах, но организаторы с невероятным упорством каждый год возят выставку по всему миру. Причина? Чтобы весь мир знал, что Олимпиада в Сочи это не событие, а вот "сложная жизнь Джона и Алекса в России" – cобытие планетарного масштаба.
Однако вернемся к последнему конкурсу. На чем мы остановились? На бумажных стаканчиках с кофе, шутках, айфонах и вопросе: "Какую работу будем делать победителем?". Хорошо, представим, что мы сидим за тем же столом, в одной руке у нас стаканчик с кофе, а в другой айфон. Итак, что важного произошло в 2015 году?
70 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. Россия начала спецоперацию в Сирии. Атака на российский бомбардировщик "Су-24" в Сирии и гибель пилота. Продовольственная и энергетическая блокада Крыма Украиной. Крушение лайнера "Когалымавиа" на Синае и гибель 224 человек. Теракты в Париже.
Итоги года подвел даже аполитичный Facebook. Аналитики соцсети назвали самые обсуждаемые темы в "мордокниге": теракты в Париже, гражданская война в Сирии и массовый исход беженцев из страны, землетрясение в Непале, кризис в Греции. Десятку замыкает тема однополых браков. Какую же тему выбрали члены жюри World Press Photo? Как я и прогнозировал, – беженцы.
По мнению членов жюри фотоконкурса World Press Photo, эта тема гораздо важнее для мира, чем Великая Победа, крушение лайнера, теракты в Париже и гражданская война в Сирии. Наверное, потому, что здесь можно найти более фактурный гуманитарный месседж. Абсолютно согласен. Однако для гуманитарного осмысления проблематики достаточно самого явления, но не его масштаб. А беженцы в мире появились не вчера. Тогда почему конкурс World Press Photo отмечает их только сейчас? Может быть, потому что они потянулись в Европу? Или потому, что для члена жюри World Press Photo нетолерантно говорить про Сирию, Париж и Синайский полуостров? Вторая черная кошка появляется в темноте, и у меня начинает зудеть нога...
С другой стороны, ценность World Press Photo заключается в фотографиях, которые обладают уникальными средствами визуального языка. Поэтому не так важна тема (содержание) снимка, как тот способ (форма), с помощью которого она (тема) доносится до зрителей.
Победителем World Press Photo 2016 года стала работа "Надежда на новую жизнь"/"Hope for a New Life" австралийского фотографа Уоррена Ричардсона/Warren Richardson.
© Уоррен Ричардсон/Warren Richardson (Австралия) "Надежда на новую жизнь"/"Hope for a New Life".
Победитель World Press Photo 2016
Он провел с беженцами пять дней. В группе было 200 человек. Приблизившись к венгерско-сербской границе, они приготовились к ее пересечению. С полицией, по словам фотографа, беженцы играли в кошки-мышки на протяжении всей ночи, однако им всем удалось пересечь границу. На фотографии Уоррена Ричардсона изображены два беженца, один из которых передает другому ребенка под недостроенным заграждением из колючей проволоки. Снимок был сделан около трех часов утра 28 августа 2015 года.
Меня настораживает черно-белое исполнение работы. Как только вижу ч-б, я замираю. Любая черно-белая фотография как бы предупреждает: "Это не просто фотка, это очень важная фотка". Иными словами, был бы цвет — банально, на такую можно и не обратить внимание. А ч-б сразу означает высокое искусство, скрытый месседж, второй и третий смысловые уровни. В цвете шевеленка будет браком, в ч-б — становится артом.
По причине шевеленки я не могу в деталях рассмотреть ребенка. По мнению автора и судей, это, видимо, не так важно. Важен символ «новой жизни». Согласен. Но я вглядываюсь в сохранившиеся детали и понимаю следующее. Судя по габаритам, ребенку около года, он спит (логично — 3 часа утра), голова и рука открыты. Если беженцы провели несколько часов ночью под открытым небом, то, как мне кажется, ребенок должен быть укутан в теплую одежду. Например, беженец, принимающий ребенка на венгерской стороне, одет в теплую куртку. Фотограф-постановщик решил, что голые голова и руки станут более выразительными?
Ребенка передают из рук в руки – почему? Видно, что от земли до колючки примерно полметра. Если учитывать психологию молодых родителей, в данном случае отца, то станет очевидно, что годовалого ребенка следует передавать в чужие руки (даже если нужна помощь) в самом крайнем случае. А когда он спит, его, как минимум, можно разбудить. Самое правильное и – внимание! – простое решение следующее. Положить руки с ребенком (хорошо укутанного) на землю, затем лечь самому, переползти на ту сторону, подтянуть руки с ребенком и поднять к себе. Все просто. И не стоит усложнять ситуацию такими примитивными сценариями.
Беженец, принимающий ребенка, смотрит на второго (передающего) мужчину. Казалось бы, ничего подозрительного. Но представьте ситуацию. Ночь, где-то рыскают полицейские, у вас в руках ребенок, которого вы передаете другому человеку. Куда вы будете смотреть? На звезды, на траву, на смартфон или на ребенка? Думаю, вы глаз с него не будете спускать. А тогда, как я уверен, Уоррен Ричардсон сказал мужчине: "Посмотри прямо, мне нужен драматичный взгляд". Особого драматизма, увы, не получилось, а вот режиссура стала заметна.
Вообще фотография странная. Как минимум, в ней нет фотографичности. Слишком все постановочно. В настоящем репортаже был бы естественный, может быть, не совсем аккуратный, момент. Здесь драматизм надуман, создан искусственно за счет шевеленки и ч-б. В итоге, как говорил Станиславский, "Не верю!".
Какой совет дать фотографу и членам жюри World Press Photo? Драматизм нужно искать в повседневной жизни. Уверен, что гораздо более выразительные сюжеты Уоррен Ричардсон мог бы обнаружить в статичных сценах, без колючей проволоки и проч. В подобных кадрах важно передать внутреннее напряжение, а в этой работе я его вообще не вижу. И еще мне почему-то кажется, что фигура справа это не беженец, а журналист из пресс-группы, в которую входил Уоррен Ричардсон. Вы сами посудите: несколько часов ночью под открытым небом, приготовился пролезать сквозь заграждение из колючей проволоки, а у него голые руки? Безрассудство? Или неумение фотографа работать с деталями?
Также могу рекомендовать фотографам обращать внимание на другие конкурсы фотожурналистики. Например, в США (пускай вас это не пугает) существует Pictures of the Year International (POYi). Он проводится Школой журналистики Миссури (Donald W. Reynolds Journalism Institute at the Missouri School of Journalism) и является старейшим (с 1944 года!) конкурсом фотожурналистики в мире. В его результатах редко можно найти особую знаковость. Как правило, это добротная съемка фотожурналистов. Но зато честная.
Другое событие — Visa pour l'Image. В отличие от 100 (ста) ежегодных выставок World Press Photo, фестиваль фотожурналистики Visa pour l'Image проводится только раз в год и только в одном месте – в Перпиньяне, Франция. Причем каждый раз это всегда победа его основателя и директора Жан-Франсуа Лероя/Jean-Francois Leroy. Каждый год ему приходится с огромным трудом искать финансирование. Зато фестиваль ценится своими потрясающими репортерскими проектами.
Не хочу завершать статью уничтожающей критикой в отношении конкурса World Press Photo. Наоборот, желаю, чтобы он существовал столько, сколько ему отведено в этом мире. Как плохой пример. Но я убедительно призываю фотографов любого уровня доверять своим ощущениям, мыслям, эмоциям. Никогда не бойтесь хотя бы про себя сказать: "А король-то голый!". Всегда оставляйте возможность для сомнения. В любой дискуссии не стыдитесь произвести: "Я не понимаю, что хотел сказать художник!". Иными словами не давайте себя дурачить. И даже все, что я написал выше, вы вправе подвергнуть сомнению. Или мои умозаключения вы приняли за чистую монету?
Работы победителей World Press Photo 2016 можно посмотреть здесь.
